Под Покровом Пресвятой Богородицы

Если мы посмотрим на икону в честь Покрова Божией Матери, мы увидим внизу по центру Романа Сладкопевца со свитком в руках. И память святого отмечается в день Покрова. На первый взгляд это кажется странным, ведь он жил в V веке, а события Покрова относятся к X веку.

Дело в том, что именно Роман Сладкопевец является автором многочисленных песнопений, впоследствии названных кондаками и, будучи клириком в патриаршем храме Святой Софии в Константинополе, по ночам молился в том самом Влахернском храме, где пять столетий спустя явилась Сама Владычица. И именно благодаря Ее помощи и заступничеству Роман обрел тот удивительный дар, который и прославил его на многие века.

О самом Романе осталось не так много свидетельств, самый ранний из которых относится к концу X века.

«Он происходил из Сирии, из града Эмессы. Стал диаконом в Бейруте, в святой Божией Церкви, так называемой церкви Воскресения, переехал же в Константинополь во времена царя Анастасия и остался служить в храме Пресвятой Богородицы в Кирах, в которой и приобрел благодать составления кондаков, когда явилась ему во сне Матерь Божия в вечер Рождества Христова и свиток пергаменный дала и повелела съесть его. После его поглощения Роман немедленно проснулся и, взойдя на амвон, начал возглашать и весьма благозвучно петь: «Дева днесь Пресущественнаго раждает». С того времени он составил на Господские праздники и дни памяти различных святых кондаки числом около тысячи, из которых многие, написанные его рукой, хранятся в Кирах. Скончался же в мире и погребен в той же церкви, где совершается его память».

Другой кодекс добавляет «В благоговении же пребывая и в бдении и в непрестанных молениях на бдении во Влахернской церкви, снова возвращался в Киры». Как говорит предание, св. Роман написал около 1000 кондаков. Безусловно, это — преувеличение, не потому, что св. Роман не мог написать такое количество: в нем не было необходимости. Кондак — произведение литургическое, рассчитанное на cоборное богослужение — торжественное бдение, которое совершалось не каждый день, а в значимые праздники. До нас дошло восемьдесят восемь кондаков, подписанных именем св. Романа и, исходя из данных богослужебного календаря и рукописной традиции, с определенной долей осторожности можно предположить, что до нас дошло от половины до двух третей творческого наследия св. Романа Сладкопевца — им могло быть создано в общей сложности от 120 до 140 кондаков.

Всякое творчество, в том числе самые гениальные произведения, создается на основе достижений культуры предшествующего времени. Талант открывается не в создании нового из ничего, а в более высоком художественном претворении уже существовавшего. Когда были открыты многострофные произведения Романа Сладкопевца, тогда стало очевидным, что сложная, глубоко продуманная конструкция стихосложения, как и литературная форма произведений Романа не могли быть следствием только экстаза. Зрелость стиля поэзии св. Романа, его мастерство показывают, что он обладал солидными литературными и музыкальными знаниями и техникой письма, унаследованными им от бывших до него песнописцев. Попутные исследования в области сирийской духовной письменности показали, что на родине Романа еще во II веке существовал обычай произносить поэтизированные гомилии, написанные стихами, с использованием несложных размеров. В IV веке этот метод широко использовал в своих творениях преп. Ефрем Сирии.

Тематика произведений была заимствована Романом Сладкопевцем главным образом из Евангелия и частично из других книг Священного Писания, а также из сказаний о святых мучениках и «Житий» святых. Касаясь вопросов вероучения и христианской нравственности, он использовал творения отцов Церкви — святых Василия Великого, Григория Нисского и др. Особенно близок ему был святой Иоанн Златоуст, что вполне понятно. В произведениях Златоуста постоянно встречаются яркие, образные параллели и антитезы, его язык смел и красочен. Более того, по-видимому, «смиренному» Роману (так называл себя поэт-Сладкопевец) импонировали воззрения святого Иоанна Златоуста на нравственное учение Евангелия, как на основу всей жизни и деятельности христиан, а не как на идеал, к которому люди должны только стремиться.

Около великих художников всегда оказываются «попутчики», а затем последователи. Сам этот факт является подтверждением всеобщего признания их гениальности. У Романа Сладкопевца тоже были последователи. Спустя сто лет после смерти св. Романа ему подражал преп. Андрей Критский; 4-я песнь его Великого канона написана под непосредственным влиянием начального кондака св. Романа «На Распятие» — «Душе моя, душе моя», и сам этот кондак занял место в каноне после 6-й песни. В IX веке преп. Феофан Начертанный, подражая св. Роману, написал канон на Благовещение в форме диалога между Архангелом Гавриилом и Богородицей. В X веке Симеон Метафраст переложил поэму святого Романа «Мария у Креста» в форму канона, который и теперь читают в Великую пятницу на повечерии и который известен как канон «Плач Богородицы». Но каноны же, как новый жанр церковной поэзии, вытеснили из богослужения поэмы Романа Сладкопевца. Как это могло случиться?

Исследователь творчества св. Романа Жан Батист Питра считает, что главной причиной забвения произведений святого Романа и вытеснения их из богослужения явилось иконоборческое движение. Все авторы канонов VIII-IX веков — монахи и все они были защитниками иконопочитания. Период иконобочерства  — это время упадка духовной культуры Византии. Гимнографам было не до элегантности и изящества их произведений. К тому же канон, как хвалебная песнь торжествующего и эсхатологического характера, больше соответствовал настроению самих гимнографов, творивших в условиях угроз, преследования, ссылки и смерти, чем кондак с его повествовательным содержанием.

Вытеснению кондаков канонами в известной степени содействовало и развитие в это время в Византии мелодического пения. В VI веке византийское церковное пение было несложным и напевы кондаков приближались к патетической речи проповедников.  К VIII-IX векам мелодика церковного пения испытала большую метаморфозу, она стала сложнее, так что на один слог текста нередко приходилось два-три звука,  это делало трудным исполнение кондаков, написанных в VI веке. Альтернативой прежней церковной музыки, где превалировала поэзия, стало пение. Оно — а не изысканное стихосложение текста — должно было украшать собой богослужение. Так возникало предпочтение новому жанру церковной поэзии — канону, лишенному красоты метрического движения, зато интересному своими напевами.  В том же IX и даже X веке были также попытки составления новых кондаков с учетом использования новой цветистой мелодики, но не было второго Романа Сладкопевца, который был бы способен поднять оставленный жанр церковной поэзии на качественно новую художественную ступень. Талантливые люди появляются постоянно, а гении рождаются один раз!

Кажется, нет необходимости делать обобщения и выводы из всего, сказанного о творчестве св. Романа Сладкопевца. Во всяком случае, мы не сказали бы лучше того, что написал на день памяти его св. Герман, Патриарх Константинопольский (645-740): «Самый ранний, первый плод прекрасных гимнов ты показал как средство для спасения, Романе, отче наш; составляя ангельские песни, ты беседовал с Богом. Умоли Христа Бога избавиться от искушений и бед прославляющим тебя».

Теперь же святому Роману Сладкопевцу молятся о помощи церковные поэты, регенты и поющие на клиросе, составители церковных служб, а сочиненными им песнопениями и доныне христиане прославляют Господа.

Подготовил протодиакон Дмитрий ПОЛОВНИКОВ